Нэнси пока не готова была даже себе самой в этом признаться, но где-то в глубине ее сознания, истосковавшегося за последние недели по приятному человеческому общению, начало зарождаться необъяснимое тепло. Разбираться в этом чувстве женщина тоже не была намерена, есть все-таки в жизни такие события и моменты жизни, любая попытка проанализировать которые ничем хорошим не заканчивается. Наслаждайся жизнью, пока еще помнишь, как это делать.
- Что ты, я ведь могу говорить об искусстве бесконечно, и без посторонней помощи - рассмеялась Нэнси, - напротив, это я буду докучать тебе своим занудством. Эда это порой жутко раздражало.
Странно было вот так вновь вспомнить старшего Стюарта, да еще и со столь неправильным подтекстом. Говорят, мертвых надо вспоминать либо хорошо, либо никак. Но Нэнси едва отошла от другого чувства, преследующего ее долгое время, после кончины мужа – от злости. Она долгое время злилась не только на мир, что продолжал жить без него, не обращая никакого внимания на горе вдовы, но и на самого Эдварда. В какой-то мере его уход из жизни казался ей предательством. Сильная по натуре женщина, однако долгие годы и не без помощи мужа культивирующая в себе линию поведения слабой и беззащитной леди из высшего общества, она не знала, как справиться со всем взвалившимся на нее сейчас. Дела мужа, родственники и наследники и ровным счетом никакого времени на то, чтобы остановиться и отдышаться. Нэнси казалось, что она осталась совсем одна. Одна, против всего мира. Но сегодняшний день как-то незаметно для нее самой пошатнул веру Стюарт в это убеждение.
- Ты прав, - улыбнулась женщина поднимаясь из-за стола и мысленно радуясь, что можно вновь на некоторое время забыть о тяжелой теме. – Мы же не можем позволить им хоть сколько-нибудь сбросить в весе.
Причина ожирения тех самых уток была проста – в кафе легко можно было приобрести массу всего, чем можно покормить избалованных птиц. Раньше Нэнси доводилось проводить время подобным образом только в одиночестве.
- Гляди, а вон там еще пара лебедей, - указала Нэнси в сторону невысоких зарослей камыша, из-за которых как раз сейчас показались прекрасные белые птицы. Только жест этот сопровождался еще и неосторожным шагом к воде, и уж чего Стюарт точно никак не ожидала, так это того что илистый берег так подло поползет перед ее ногой, заставляя женщину чуть вскрикнуть от неожиданности и в секунду промочить ногу.
- Это очень в моем стиле, - с досадой произнесла Нэнси, непроизвольно хватаясь за руку Дэвида, чтобы удержать равновесие. – Теперь либо ехать домой, либо попробовать дойти до ближайшего обувного.
Туфли, похоже, придется выкинуть. Но этот факт большого огорчения не вызывал. Скорее, Нэнси совсем не была рада идее покинуть эту прекрасную компанию. Оставалась надежда, что у Дэвида появится какая-нибудь идея, выход из этого глупейшего положения и такой, что позволит еще какое-то время провести вместе, не допускать в голову грустные мысли и вновь, пусть на мгновение, но почувствовать себя живой.

Nancy Stewart, One against two ©

Едва женщина спрятала свой телефон - единственную и прямую улику к своей мелкой шалости - в сумочке, за ее спиной раздался уже знакомый голос.
Хотите  съесть по маковой булочке в честь нашего знакомства?
Бывают ведь настырные мужчины. - с нарастающим раздражением отметила Ирен.
Впрочем, мужчинам полагается быть завоевателями. Гораздо меньше здорового в воительницах-женщинах. С этим даже Ирен не стала бы спорить, но лишь в самых непролазных глубинах своей души, надежно спрятанной за расчетливым умом. Итак, мужчины имели право навязываться - так диктовала природа. Но истинно жаль, что она опрометчиво забыла наделить их способностью идти на решительные действия в подходящее для этого время.
Ирен неслышно вздохнула, приводя внутреннее состояние в условный порядок и, сглаживая улыбкой было ожесточившиеся черты лица, повела головой в сторону Себастьяна. За актом самоуспокоения она упустила несколько фраз мужчины из внимания, однако последние слова расслышала прекрасно.
Она мила. Но кажется слишком юной, что скажете?
Этот вопрос снова заставил женщину несколько напрячься.
Слишком юной для чего?
Выдать себя с подобной легкостью? Ведь неизвестно, кем приходится полковник семейству Дарвеллов. С другой стороны - Ирен сделала мгновенную попытку отрезвить себя - что мистер Моран мог успеть увидеть? Всего лишь мужчина, как и все, невнимательный к мелочам.. Военный. С, вероятно, блестящей реакцией...
Мысль не удалась. Точнее, ее не удалось закончить ободряюще, но мисс Адлер уже отбросила ее прочь от себя.
На самом деле разницы в том, окажется ли Себастьян в случае своей исключительной прозроливости прохожим с улицы или родным братом миссис Дарвелл, не было совершенно. Это не делало перфоманс сложнее, это подстегивало, и подстегивало ощутимо. Поэтому Ирен, потратив на размышления не больше пары секунд, ответила открыто и безмятежно, как если бы давала оценку недавно просмотренному фильму. Собственно, она играла в этом "фильме", почему бы и не поделиться впечатлениями, пусть и расплывчато?
-Для замужества - определенно. - она бросила стремительный взгляд на мистера Морана с твердым намерением предложить ему в добровольно-принудительном порядке оставить ее в покое. Ей понадобился единственный взгляд, чтобы подобрать слово, лучше всего описывающее мужчину, выследившего ее мишень.
Наглец.
В свидетелях Ирен не нуждалась.
В это время Ребекка в поле их зрения извинилась перед родителями и открыла клатч, в котором уже несколько минут томились в ожидании прочтения сообщения.
Движения ее рук Адлер уловила в тот же миг.
Две пары глаз шпионов не спасет уже никакое расстояние. Никаких свидетелей... А вот прикрытие...
Мысли снова засменяли друг друга.
Необходимо.Немедленно. Заставить его отвернуться.
Окружение не позволяло идти на крайние меры. Но с учетом степени их знакомства, простое прикосновение произведет нужный эффект - люди не любят, когда незнакомцы нарушают их личную ауру. Память неожиданно воспроизвела потерянный во времени вопрос:
Хотите  съесть по маковой булочке в честь нашего знакомства?
В руках миссис Дарвелл блеснул мобильный аппарат.
Ирен развернулась всем корпусом к Себастьяну вслед за изящным поворотом головы и уверенно коснулась его предплечья пальцами, обращая на себя его взор. Сразу же, она одарила мужчину притягательной и беспроигрышной в большинстве ситуаций улыбкой, почти ничем не выдав, что услышала сейчас нервный вдох Ребекки Дарвелл и почти увидела ее вмиг потерявшее краски лицо. Только лишь чуть резче врезался край улыбки в уголок ее губ.
-Вы в самом деле видели здесь маковые булочки, мистер Моран?
Действия в этой пьесе предполагались значительно короче антрактов. Актеры остались за кулисами. Пришло время немного полакомиться атмосферой.
Рассматривая новые черты внешности полковника, его жестов и проявления эмоций, Ирен по профессиональной привычке сделала вывод - такой человек, как Себастьян Моран вряд ли когда-либо решил бы воспользоваться услугами доминантки. Впрочем, люди умеют преподносить такие сюрпризы...
По бедру Ирен прошла дрожь. И снова. Возникший интерес? Отнюдь, эмоциональный фон женщины был смертельно спокоен, в отличие от вибрирующего телефона в ее сумочке, разрываемого чужой беззвучной истерикой.
Умильно Ирен прикрыла глаза.
Неужели Ребекка в самом деле настолько юна, раз наивно полагает, что ее истязатель ответит на телефонный звонок или выдаст себя отсутствием режима silent mode?
-Вам... доводилось когда-нибудь совмещать работу и увеселительные мероприятия? - живо поинтересовалась доминантка, сбрасывая входящий звонок одним незаметным нажатием кнопки. - Хотя, по-моему сегодняшний вечер.. пресноват. - последние слова она сопроводила лукавым кивком в направлении гостей, не сводя неугасающих глаз с собеседника.
Шанс не разочаровать меня логическим мышлением. За чистой воды нахальство, полковник.